В ритме сказки

Одной из причин, по которой фольклорная сказка является такой доходчивой и популярной литературной формой, является ее ритмичность. Ритм присутствует в сказке как на уровне сюжета, так и на уровне слова. Кроме того, мифы, из которых и появились сказки, были частью большего, величественного ритма — ритма календарного цикла, и его отголоски можно уловить в сказке, как отзвуки Большого взрыва в телевизионных помехах.

В сказке большой потенциал, и она, конечно, не только для развлекательного чтения. Например, в вальдорфской педагогике ритмичность сказок и их магнетизм служат, чтобы, с одной стороны, будоражить естественный познавательный интерес детей и их артистичность, а с другой — вселять спокойствие и базовое доверие к миру. Трех-пяти-семикратные повторы похожих действий, бесконечные присказки, формулы типа «в тридесятом царстве-тридевятом государстве», «стоит избушка на курьих ножках, об одном окошке», рифмующиеся прозвища персонажей — «заяц-побегаец», «лиса, в беседе краса» — все это делает сказку своеобразной формой медитации. Не хочу обидеть литературные сказки, которые сама нежно люблю, но часто они лишены этой завораживающей мелодики в ее первозданной чистоте. Некоторая монотонность сказки создает превосходные условия для наведения транса, в его психологическом смысле. Не случайно для такого направления в психологии, как нейролингвистическое программирование, сказка стала одним из основных инструментов.

Большая часть родителей не искушена в НЛП, тем не менее это не мешает попробовать поработать со сказкой. Одно из самых распространенных свойств речитатива, особенно произнесенного в нужном месте и в нужное время — это снятие страха или боли. Не случайно народные песни, сопровождавшие утомительный труд, отличались большим количеством повторов (вспомним «Дубинушку»). Трансовое состояние позволяет легче переносить неудобства, которые испытывает тело, так как частично выключает сознание. По тому же принципу работают заговоры, хотя конечно, личность знахаря имеет значение, но и сама форма заговора направлена на то, чтобы пациент слегка «подвис». Те слова, которые мы говорим, не задумываясь, когда ребенок ушибся («у мышки боли, у кошки боли»), преследуют ту же цель.

За счет ритма и обращения к вечным (так называемым архетипическим) образам и сюжетам, сказка позволяет не столько объяснять, сколько вкладывать в человека (иногда и взрослого) информацию. Сказка – это бесценная педагогическая «отмычка», особенно когда речь идет о детях до 6-7 лет, то есть до того возраста, когда начинает формироваться абстрактное мышление. Поэтому всем родителям, особенно тем, кто в неравной битве сражается с кризисом 3-х лет, я настоятельно рекомендовала бы осваивать искусство рассказывать сказки. Для этого совершенно необязательно быть Андерсеном — достаточно совсем немного переделать распространенный сюжет (например, тех же «Трех поросят»), снабдить персонажей новыми характеристиками, дать им имена, освежить образ Зверя (ну пусть это будет инопланетный дракон Ы-ых) и — вперед! Такая «микстура» очень пригодится в очередях, в пробках, когда вам надо куда-то идти с ребенком пешком… При повествовании (в отличие от чтения) сказки, между мамой и ребенком образуется совершенно особая связь. Главное, не забывайте о ритме: ведь рассказывать сказку — почти то же самое, что танцевать!

Оригинал: Сознательно.ру